Почему социальные системы замирают — и как увидеть их инертность?

Социальные системы создавались как живой ответ на вызовы времени: школа когда-то была реформой, больница — прорывом, государственная служба — способом упорядочить хаос. Но со временем эти живые ответы начинают застывать. Формы продолжают работать — но всё меньше слышат тех, ради кого были созданы.

Социальная система — это не только структура. Это набор удерживаемых решений, норм и ролей, которые когда-то были живыми, а потом стали автоматическими.

1. Что такое инертность социальной системы?

В языке обычно говорят: «система инертна» — имея в виду лень, косность, сопротивление новому. Для Инертологии этого мало.

• Инертность социальной системы — это её способность удерживать форму: связи, роли, правила, которые не дают ей рассыпаться при каждом изменении внешних условий.
• Инерция — это движение удержания: ритм повторяющихся процедур, совещаний, отчётов, которые продолжают один и тот же способ работы.
• Фиксация — это момент, когда удержание становится замкнутым: система уже не может измениться, не разрушив привычный порядок.

Инертность сама по себе не плоха и не хороша. Она даёт устойчивость. Опасным становится то место, где инертность незаметно переходит в фиксацию — а мы продолжаем называть это «порядком».

2. Как проявляется живая инертность?

Живая инертность — это когда система держит форму, но ещё способна слышать и перестраиваться.

• Процедуры есть, но могут быть изменены, если реальность сместилась.
• Нормы устоялись, но обсуждаемы — их можно пересмотреть без «катастрофы».
• Люди знают правила, но в критические моменты могут отступить от буквы ради смысла.
• В системе есть места, где можно пробовать новое, не разрушая целое.

Такая инертность защищает от хаоса: именно она не даёт школе каждый год становиться другой школой, а больнице — набором случайных практик.

3. Как инертность превращается в фиксацию?

Фиксация не появляется за один день. Это постепенный сдвиг.

• Фиксация решений: то, что однажды сработало, превращается в единственно допустимый шаблон.
• Застывшие нормы: правила перестают обсуждаться и воспринимаются как «естественные».
• Инерция процедур: отчёты, совещания, проверки повторяются по привычке, а не по необходимости.
• Утрата чувствительности: сигналы снизу и из внешней среды больше не различаются — система слышит только саму себя.

Простой тест: может ли система изменить форму действия, не разрушаясь? Если да — перед нами живая инертность. Если любое изменение переживается как угроза существованию — это уже фиксация.

4. Как это выглядит изнутри?

Для участников такие системы ощущаются не как «инертные», а как «так устроенные». Обычно это проявляется так:

• Решения остаются «на бумаге» — реальность живёт по своим траекториям, но формально всё «выполнено».
• Люди чувствуют бессилие и усталость, но не могут точно назвать, что именно не так.
• Новые идеи появляются, обсуждаются — и бесследно исчезают в привычных контурах.
• Фразы вроде «так положено», «так принято», «мы всегда так делали» закрывают любую попытку различения.

Снаружи это называют «инертностью системы». Изнутри это lived experience фиксации: форма продолжает себя, не чувствуя, что она уже плохо сопряжена с жизнью.

5. Как инертность передаётся и закрепляется?

Социальная инертность не просто существует — она наследуется.

• Через ритуалы: собрания, отчёты, формальные проверки фиксируют язык, в котором живое почти не имеет места.
• Через страх: нарушение формы связывается с риском наказания или исключения.
• Через адаптацию человека: чтобы выжить, новички подстраиваются, перестают замечать абсурд и начинают говорить: «по-другому здесь просто нельзя».

В какой-то момент форма становится важнее смысла. Система, созданная для людей, перестаёт быть человеческой — не из злого умысла, а из накопленной фиксации.

6. Можно ли это изменить без разрушения?

Да. Но не через войну с системой и не через романтизацию «полного слома». Первый шаг — не ломать, а различать.

Что помогает:

• Смещение фокуса с формы на смысл: спрашивать не «соответствует ли это регламенту?», а «поддерживает ли это живую задачу?».
• Пауза перед автоматическим действием: хотя бы две секунды на вопрос «зачем мы делаем именно так?».
• Язык, который допускает ощущение, а не только формальное описание: возможность сказать «это бессмысленно», а не только «так не предусмотрено».
• Локальные зоны эксперимента: маленькие участки системы, где допустимо пробовать другое удержание формы, не рискуя целым.

Это не быстрые решения. Но именно так инертность перестаёт быть невидимым фоном и становится тем, с чем можно работать.

7. Вывод: инертность как условие различения, а не приговор

Инертность социальных систем — не враг и не герой. Это способ, которым формы удерживают себя во времени. Вопрос не в том, чтобы уничтожить её, а в том, чтобы различить её качество:

• где она даёт опору и защищает от хаоса;
• где превращается в маску устойчивости;
• где инерция процедур глушит живое;
• где возможен мягкий переход к другой форме удержания.

Там, где появляется различающее внимание, система перестаёт быть «просто инертной» и становится видимой. А там, где форма становится видимой, у нас впервые появляется шанс изменить её, не разрушая целого.